Насяльника отпустил второй шарик. Подхваченный пустынным ветром надутый презерватив, переливаясь пенными внутренностями, взмыл вверх и полетел в сторону сфинкса. Пацаненок прицелился и стрельнул. Шарик лопнул, и цепочка мыльных пузырей полетела в сторону головы сфинкса.
— Сработало! – воскликнул Насяльника.
— Наш человек! – прокомментировал Вован. Он, пользуясь суматохой, вытянул из пальцев своей подруги пленку от презерватива, скомкал и сунул в карман.
— Стоп! Снято!- Маша опустила фотоаппарат.
Пацаненок хитро зыркнул на взрослых. Кто-то в толпе сказал: «Ворошиловский стрелок». Туристы зааплодировали.
Взрослые столпились вокруг мальчишки. Пасынок Вована оказался в центре всеобщего внимания. Взрослые мужики хлопали пацаненка по плечу как равного, дамы наклонялись и сюскали. У кого нашлось сладкое – не скупились и угощали. Подруга Вована отошла в сторонку и, пользуясь тем, что все взгляды были обращены на ее сына, пыталась при помощи бумажных салфеток, прилагавшихся к сухому пайку, счистить с головы пену. Ее глаза метали молнии из-под слипшихся волос.
— Пойду сдаваться, — буркнул Вован, — а то до вечера не дожить.
Он потянул с плеч футболку.
— Пожертвую, пусть оботрется. Потом достану что-нить из багажа или куплю.
Насяльника решил не вмешиваться в семейные дела и поискал глазами Машу и Наташу. Девчонки хихикали над фотоаппаратом.
— Ага, попались папарацци! Показывайте, что нащелкали,- Насяльника подкрался сзади и обхватил девчонок за горячие плечики.
Девушкам удалось последовательно запечатлеть всю операцию. Фото получились смазанными, но распознать действующих лиц было можно. Вот он сам стоит с надутыми презервативами, а вокруг прыгает пасынок Вована, вот Вован с рогаткой, вот его подруга с пеной на голове. Вон мыльные пузырики полетели к сфинксу.
— Да, будет что вспомнить длинными зимними вечерами, – хихикнула Маша, убирая фотик.
— Нам бы сейчас выжить,- Насяльника взглянул в сторону Вована и его подруги.
Женщина кончила обтирать голову футболкой и теперь потрясла мокрой тряпкой перед самым носом уныло потупившегося Вована, сопровождая свою жестикуляцию разными интересными выраженьями.
-Ух, ты даже я такого не знаю! – прислушался Насяльника. – Надо будет потом спросить у Вована, где его баба работает.
Неподалеку от Вована и его подруги, побросав товар, собрались продавцы сувениров. В их мусульманских мозгах никак не укладывалось увиденная сцена, когда женщина прилюдно кричит на мужчину и тычет мокрой тряпкой ему в лицо. Причем она намного меньше, ей приходится подпрыгивать, чтобы достать до его головы, а здоровенный мужик только сопит и ничего с этой бабой не сделает. Арабы, движимые мужской солидарностью, стали на своем языке давать Вовану советы, какие законы шариата следует применить к его жене.
Тут вмешался гид. До этой поры он с видимым удовольствием наблюдал, как особо надоевший ему турист получает по заслугам, но всему есть предел. Подруга Вована уже так разошлась, что низкорослые египетские полицейские вряд ли бы сумели ее удержать. Применять же на виду у всех против женщины брандспойт, электрошок или резиновые пули в планы гида явно не входило. Улучив короткую паузу между высказываниями дамы, он вклинился между ссорящимися:
— Пройдите дальше к тому зданию, это ресторан. Я туда сейчас позвоню. Вас встретят и проводят в туалет, где мадам сможет привести себя в порядок.
Женщина, увидев так близко чужое лицо, на минуту замолкла. Вован, пользуясь моментом, выхватил у нее из рук мокрую футболку и перешел в наступление.
— Заткнись! Разоралась на всю пустыню! Пошли мыться, а то заарестуют. Эй, Насяльника, пригляди пока за Пашкой! Мы щас!
Лишенная своего оружия, женщина сникала. Вован развернул свою подругу в нужную сторону, и они, вяло переругиваясь, направились к ресторану. Торговцы, видя, как их соотечественник сумел враз усмирить белую женщину, разразились одобрительными возгласами. Гид с довольным видом вернулся к туристам и продолжил свой рассказ.
Насяльника, успокоившись за жизнь и здоровье своего друга, поискал глазами его пасынка. Тот, усевшись на какой-то исторический обломок, уничтожал полученные подарки. Лекция вскоре закончилась, народ собрался обедать. Насяльника быстро ухватил мальчишку за руку и потянул к ресторану.
— Не хочу есть! Жарко!- пацаненок усиленно отбивался.
— Не хочешь, не ешь! Пошли к папе и маме, ты что, захотел один в пустыне остаться?
Мальчишка умолк. Насяльника с Пашкой поспешили следом за остальными туристами.
На открытой веранде ресторана официанты заканчивали сервировку. Из песков за их действиями внимательно наблюдал сфинкс. Его голова приходилась как раз чуть выше столиков. За одним из накрытых столов уже мирно жевали Вован с подругой. Вымытые волосы женщины быстро подсыхали на африканском солнышке, а Вован был одет в белую футболку с эмблемой ресторана.
— Иди к маме!- Насяльника легонько пихнул пацаненка к родителям.
— Во, гляди, махнул не глядя,- Вован встал, пропуская мальчишку к матери и продемонстрировал другу дармовой подарок во всей красе. Он попытался оттянуть низ футболки, чтобы лучше была видна эмблема, но это не удалось. Футболка была рассчитана на более сухощавых египтян и на массивном торсе Вована натянулась как на барабане.
— Маловата кольчужка,- Насяльника присел за накрытый столик рядом и, ожидая, когда ему подадут обед, стал наблюдать за пацаненком, которого он доставил к родителям. Пашка, усевшись рядом с матерью начал строить дом из тарелок, фужеров и вилок. Есть он не хотел, объевшись подарками, полученными от туристов за меткий выстрел. Его мамаша же, наоборот, изо всех сил пыталась запихнуть уже оплаченный обед в рот своего чада. Мальчишка капризничал и изворачивался. Вован, опасаясь, чтобы его не задели, пересел за столик к другу.
— Слышь, у тебя еще один презерватив остался? – шепнул он Насяльника.
— Зачем тебе? – от неожиданности слоеный десерт «Наполеон» застрял у Насяльника в горле, прям как его однофамилец когда-то в снегах Подмосковья. Он закашлялся.
— Глянь, как сфинкс на нас таращится,- Вован долбанул друга по спине, чтобы прекратить кашель.
-Ну и что? – Одной рукой Насяльника растирал ушибленной место, а другой схватил со стола салфетку и начал вытирать слезящиеся глаза.
— Ща надуем немножко презерватив, возьмем жидкое мыло в туалете, – Насяльника задумчиво поскреб небритый подбородок и живо продолжал.- Облепим его пеной, поставим так, чтобы издали казалось, что это пена прямо на голове сфинкса и как начнем фоткаться! Понял! Да? Помнишь, раньше декорации такие делали. Суешь голову в дырку, и получается фотка на коне или в ракете.
— Понял я, понял. Одни ищут приключений на свою задницу, а ты наоборот. Голову свою так и норовишь в каждую дырку засунуть. А если нас привлекут за надругательство над памятниками?
— Да не поймет никто ничего! Презерватив круглый и скользкий. Чтоб не уронить, мы его вместе с пеной на салфетку положим. Получится типа каравая, хлеб-соль, русский обычай.
Насяльника поперхнулся соком, которым пытался запить непокорного «Наполеона»:
— Хорош русский обычай, с надутыми презервативами у памятников фоткаться! Тебя мама в детстве на головку не роняла случаем?
— Меня никто не ронял, – Вован обиделся. — А тебя, видать, часто в угол ставили, когда был маленький. Вот теперь и боишься всего. Давай презерватив!
— Нет! – Насяльника прижал руку к нагрудному карману, где лежала последняя упаковка.
Вован встал со своего места и подошел к стулу Насяльника чуть сбоку.
— Тогда отберу! Сам решай, что о тебе другие подумают, когда увидят, как я тебя лапаю! – он положил руки на плечи Насяльника.
— Держи, гад! – он сунул пластиковый квадратик в лапу Вована.
-Вот и ладушки! – Вован схватил со стола матерчатую салфетку и направился к туалетам. По пути он остановился рядом со столиком, где сидели Маши-Наташи, и о чем-то с ним пошептался. Те захихикали. Наташа достала из сумочки фотоаппарат.
За сим пока прервем наши дозволенные речи.
© Copyright: Сотни историй — Irina
Каждый день около новые 9.00 истории в нашей рассылке! Подписывайтесь и читайте!
Также пишем мотивирующие тексты для Вашего бизнеса. Смотрите раздел Синергия
