Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте, все читатели, следящие за приключениями «руссо туристо» в Египте! За прошедшее время мы уже сроднились с похождениями нашего знакомого, и не терпится узнать, как этот дядька сумеет расхлебать кашу, которую сам же и заварил. После того, как наш дружбан научил бармена называть его «Насяльника» и отметил свои педагогические достижения в баре отеля, он приобрел множество друзей обоего пола среди русских отдыхающих. Когда он теперь проходил по холлу или по ресторану, его со всех сторон встречали возгласы «Привет, Насяльника!» Дамы улыбались, мужчины здоровались за руку, кое-кто просил разрешения вместе сфотографироваться.
А после ночного парада по пляжу с красной футболкой наперевес среди его знакомцев появились два здоровенных белобрысых голубоглазых немца. Прям таки вылитые тевтоны, как их рисуют в учебниках по истории, только плечи немного облезли от египетского солнца. Они обращались к нему «Нашаллига», чем внесли интересный иностранный акцент и разнообразие в популярный клич.
За всеми этими событиями внимательно следила администрация отеля. Вроде бы пока ничего плохого произошло. По вечерам поют национальные песни в баре, а после маршируют строем? Может, это национальный обычай такой. Вон у них и женщины гуляют по пляжу топлесс, а не хеджабе и в перчатках. Пусть веселятся, лишь бы не дебоширили, мебель и интерьеры не портили. Отобрали у уборщика в холле швабру и использовали ее ручку вместо древка для красной футболки? Человек не пострадал, а даже поимел за свое орудие труда небольшой бакшиш. Наблюдая, как постояльцы дружно приветствуют нашего знакомого и лезут к нему в друзья, сметливые арабы быстро прикинули, что у них в отеле инкогнито поселилась какая-то российская «звезда». Напрашивался вывод: пока человек не уехал, надо на его популярности побыстрее и побольше «нашинковать капусты» и всякой другой твердой валюты. Не все же одному бармену снимать сливки, есть еще и тренажерный зал, и сауна-хамам с массажем! А на пляже верблюд зазря простаивает целый день, никто на нем не хочет фотографироваться! Наверное, они даже собрали персонал на небольшую «летучку» и провели инструктаж, чтобы не зевали, а использовали ситуацию. А может, никакого собрания и не было. Просто коллеги бармена увидели, как у него попер бизнес, зажали его в уголке и велели колоться, в чем тут дело. Короче, детали скрыты в тьме египетских ночей.
Но, на следующее же утро наш приятель ощутил на себе результаты этих переговоров.
Жизнь у него катилась по расписанию – вечером гулянка, потом сон до полудня, морские ванны, бесплатный бодрящий коктейль в баре (дружелюбный бармен зорко следил за физическим состоянием своего любимого клиента, дабы тот, не приведи Аллах, не пропустил по состоянию здоровья очередных вечерних возлияний). Затем — обед, легкая сиеста на балконе номера (на пляже все места были заняты с раннего утра), ужин и снова международные мероприятия в баре. Надо сказать, что во всем этом отдыхе был оо-о-громный плюс – основная масса выпивки шла к нему в качестве дружеского угощения, бесплатно, иногда, в качестве гонорара надо было только с кем-то сфотографироваться. Минус был один — за всю свою жизнь, приближающуюся к сороковому рубежу, он не пробовал такого количества неплохого алкоголя и очень жалел об упущенных возможностях.
Но это, скорее относилось к разряду невещественной лирики, и зацикливаться на сем не стоило. Однажды днем, прибредя как обычно, нетвердыми ногами на пляж, он хотел было бросить с краю свое полотенчико и по быстрому окунуться. Мест на лежаках давно не было. Но тут же рядом, как джин из песка, со словами «Привет, Насяльника!» вырос бич-бой. Наш знакомый уже привык, что так его зовет бармен в баре, и как собака Павлова, хорошо знал, что за этим последует. Но услышать знакомые слова от другого араба, на вольном, так сказать, воздухе – это было что-то совсем новенькое. И что можно получить тут, на пляже? Стакан морской воды и пригоршню песка? Но пляжный служитель, выпевая «насяльника, насяльника», подхватил его под локоток и привел к свободному лежаку под пальмовым зонтиком.
На пляже были просто лежаки и лежаки под зонтиками из пальмовых листьев. «Зонтичные» места занимали одни из самых первых. Лежак, к которому бич-бой привел нашего знакомого, был у самого моря, и в изголовье его дожидался махровый халат со значком отеля. Такие одежки продавались в магазинчике рядом с рестораном и стоили примерно столько же, сколько и экскурсия к пирамидам. Из одежды на нашем знакомом были только плавки и шлепанцы. Он развел руками, показывая, что у него нет денег. Бич-бой скромно потупил глаза: «Но мани. Подарака…» Когда наш знакомый искупался и хотел было направится назад, в отель, служитель знаками объяснил, чтобы он оставил на лежаке свое полотенце, а уж он-то для «насяльника» расстарается и место постережет.
«А халат?» — наш знакомый после купания завернулся в махровую хламиду, и сейчас оттянув ее лацканы, вопросительно глядя на араба. Тот опять залопотал: «Подарака, подарака» Чтобы убедиться, что все понято правильно и недоразумений не предвидится, наш знакомый двинулся с пляжа прямо в халате, следя за реакцией бич-боя. То закивал головой, заулыбался, помахал рукой и направился к своей кабинке на берегу. Потрясенный неслыханной щедростью затюканного пляжного служителя наш приятель медленно побрел через пляж, затем по садику у отеля. Встречавшиеся по пути знакомые немедленно комментировали новую одежку Насяльника высказываниям типа: «Ну, ты совсем бедуином заделался! Халат нацепил! Не жарко?» или «Оба! Где это ты такой халат раздобыл? Гляди, гляди, прям падишах! Привет, насяльника! А где гарем?» Если рядом случались дамы, то они при слове «гарем» начинали усиленно хихикать и принимались проверять качество ткани на халате, растирая ее махровые краешки между наманикюренными пальчиками. Насяльника млел, дамы опускали глазки, а их кавалеры хмурились. Короче, халат получил свою долю внимания и принес своему новому хозяину массу положительных эмоций. Равнодушным не остался никто. Если служители магазинчика и решились пожертвовать одним из свои халатов для уважаемого гостя, то они не прогадали. Внимание их махровому товару было обеспечено.
Но на этом хитрые арабы не остановились. Когда после обеда наш знакомый вернулся к своему лежаку на пляже, чтобы окунутся и тихо подремать под зонтиком, то его там ожидал …верблюд. Нарядное животное стояло у самой кромки прибоя, по очереди поджимая то одну, то другую ногу, когда их доставало волнами и недружелюбно косилось на приближающегося человека. Благодушное сытое настроение тут же развеялось морским бризом. Наш знакомый замер, не зная, можно ли подойти к лежаку. Как отнесется к этому животное? Не начнет ли длинноногая скотина плеваться и лягаться? Его сомнения разрешил бич-бой. Он тихонько приблизился к нашему герою вместе с погонщиком верблюда. Чтобы неразумный турист резким движением не напугал промочившего ноги верблюда, арбы на два голоса успокоительно тянули: «насяяяльника-аааа, насяяяльника-аааа, насяяяльника-аааа, привет!» В их исполнении это сильно напоминало заунывные восточные напевы. Погонщик вывел верблюда на более сухое место и опустил его на колени, а бич бой со словами «кататися, карашо» подтолкнул нашего знакомого к мохнатому боку животного.
— Не хочу! Денег нету! Ноу! – наш знакомый заорал так, как обычно орал на своих подчиненных на дороге, когда они что-нибудь напортачивали. В ответ верблюд грозно оскалил длинные желтые зубы, и если бы хозяин не пригрозил скотине палкой, он бы точно не оставил этот вопль без ответа.
Погонщик сложил ладони у груди, и умильно улыбнулся и затянул: «насяяяльника-аааа, насяяяльника-аааа, насяяяльника-аааа, кататися, карашо»Бич-бой присоединился: «ноууу маниии, падаааракааа» От этих восточных песнопений глаза верблюда осовели, и он расслабленно пустил пузырик слюны. Наш знакомый запахнул полы дармового халата. С ним происходило уже второе чудо за день. Для психики бывшего пионера, выросшего в суровых условиях дефицита и развитого социализма это было уже слишком. Протяжный речетатив двух арабов действовал усыпляющее. Он никогда не катался на верблюде, и его сопротивление было сломлено. Наш знакомый шагнул вперед и осторожно потрогал мохнатый верблюжий бок.
Как он сумел потом закорячится на верблюда, наш дружбан помнит плохо. Помнит, что пытался пропихнуть ногу между двух мохнатых горбов, помнит, что вокруг суетились арбы. Один подпихивал снизу, другой тянул за плечо вверх. Затем верблюд начал вставать, мужика бросило вперед, как при автомобильном столкновении (был в его жизни и такой опыт), а потом он снова начал сползать куда-то вбок. Арабы снова засуетились вокруг, выравнивая неопытного всадника. Это было не так-то просто, поскольку «насяльника» весил примерно как полтора араба. Последним штрихом, после того как седока, наконец, должным образом сбалансировали, стали аккуратно разложенные египтянами по бокам верблюда полы махрового халата. Наш знакомый забыл его снять перед посадкой.
Чтобы не потерять равновесие, наш дружбан немного развернулся, уцепился правой рукой за передний горб, а левой рукой обхватил задний. Верблюд мерно заколыхался по пляжу. Никто из тех его приятелей по вечерним возлияниям, что оказались в данный момент на прибрежном песочке, не остался равнодушным. Комментарии летели со всех сторон: «О, гляди, Насяльника верблюда оседлал! Как там оно, не укачивает?», «Смотри, смотри, он в отельском халате! Чистый бедуин. А где ж чалма?» «Але, гараж! Ну че, освоил как верблюдом рулить? Прокатишь?» У нашего знакомого от непривычной высокой посадки и мерного раскачивания слегка кружилась голова и немножко подташнивало. Он намертво вцепился в горбы. Солнце пекло, бока у верблюда были горячими и колючими.
Сил отвечать не было, удавалось только натужно улыбаться. Они проехали почти весь пляж, когда нашему знакомому удалось таки дотянуться ногой до погонщика, пихнуть его в плечо и знаками показать, что он хочет слезть. Верблюд остановился. Народ повскакал с лежаков и столпился вокруг, радуясь неожиданному зрелищу. Кто-то просто галдел, некоторые начали фотографироваться на фоне всадника с верблюдом. Шустро подскочил со своим большим фотоаппаратом фотограф при отеле. Погонщик медлил, боясь опускать верблюда на колени в такой неразберихе. Но тут араба начали торопить окружающие: «Давай, давай, ссаживай, мы тоже проедемся!» На помощь пришел бич-бой и знаками начал показывать, чтобы отдыхающие расступились. Верблюд опустился на колени, нашего знакомого снова бросило вперед и, затем арабы дружно стянули его с седла. Слегка спотыкаясь, он побрел к своему лежаку. Позади него на верблюда полезли другие туристы.
Отлежавшись, наш знакомый пару раз искупнулся, глядя каждый раз из безопасной глади моря, как верблюда на пляже объезжают другие всадники. Затем он слегка вздремнул под зонтиком, а когда проснулся, солнышко клонилось к закату, приближался ужин и обычная развлекательно-выпивательная вечерняя программа.
Когда, переодевшись, наш знакомый подходил к ресторану, его удивила гомонящая толпа у входа. Послышались знакомые возгласы: «А, вот и он! Всадник верблюдный! Насяльника, гляди, как тебя сегодня на пляже сфотографировали!» Наш знакомый подошел ближе – посреди толпы стоял отельский фотограф, держа на уровне груди большое фото в рамке. Увидев нашего знакомого, араб раздвинул отдыхающих, шагнул вперед и, улыбаясь, протянул портрет. Наш дружбан опасливо принял нежданный подарок и принялся рассматривать. На листе форматом чуть больше обычного офисного, он гордо вполоборота восседал на верблюде посреди песчаных барханов. Голова повернута в профиль, рот сжат, брови нахмурены. Отельский халат красивыми складками скрывал ноги. Наш знакомый принялся рассматривать портрет: «Мда, чисто джигит. Или как это у них, бедуин? Надо же, подловил зараза. И не догадаешься, что я так развернулся из-за того, чтобы не упасть, в оба горба сразу вцепился. А рожа-то, рожа. Действительно, начальник! Бек! Абдулла! Повешу в бытовке, пусть подчиненные боятся». Заценив фото, он повернулся к фотографу: «Сколько?» Тот выставил вперед ладони: «Но мани, подарка!» Чудеса продолжались, но уже не удивляли нашего знакомого. Похоже, восточные джины покинули свои лампы и исполняли его желания даже не спрашивая, хочет он этого или нет.
Показывая всем желающим фото в ресторане, он выбрал свободный столик и водрузил на него портрет. Но чудеса еще не закончились. Когда нагруженный провизией, он вернулся к своему столику, там его ждал какой-то чужой арабский мужчина.
Что же хотел от Насяльника незнакомец, узнаем в следующем эпизоде
- Публикация следующей истории каждый день около 9.00
© Copyright: Сотни историй — Irina
Каждую пару дней новые истории в нашей рассылке! Подписывайтесь и читайте!
Также пишем мотивирующие тексты для Вашего бизнеса. Смотрите раздел Синергия
